Цитирую Севен:

Вас штампуют что ли?! Один и тот же текст выдаете, только имена меняете. Почему вы считаете, что знаете больше казахов и рассказываете им их историю?! Погугли прежде чем писать глупости. Например: Древние города Казахстана. История Казахстана. Через нашу территорию проходил Великий шелковый путь и город Отрар уже в те века имел канализацию. Эти переселенцы как вынужденные так и нет, строили дома для себя. Сейчас эти серые типовые с сыростью хрущевки перекрываются нормальными строениями. Астана- одна из красивейших столиц мира и по решению Юнеско носит звание «Города мира». Туркестан - хадж засчитывается как хадж в Мекку. Хорошо, перечисленные национальности к эти городам не приложили руки, а то еще на десятилетия бухтения затянулись.
Казахское ханство 1465г., если тебя Казакстан смущает. До - Ак Орда, еще до - Алтын Орда, еще раньше Дешт-и-Кыпчак......и В 1918г. ханство распадается на ханства.
Казактар (казак ед.ч.) в русских источниках упоминались под своим именем до 1734г. С 1715 по 1734гг. параллельно ходили два термина - казак и киргиз-кайсак или просто киргиз. С 1734г. уже вовсю ошибочно используется второй термин, в корне неверный. О том, что не нужно путать киргизов с казахами первым написал в 1750г. академик Г.Ф. Миллер. В 1771г. путешественник Х.Барданес, назвавший свой труд "Киргизская или казахская хорография" где он он особо уделил внимание тому, что сами так называемые "киргизы" никогда не называют себя "киргиз-кайсаками", а говорят "мен казак" - "я казак". Классический труд "Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей" А.И. Левшина-"Киргиз-кайсакам дают чужое имя, которым ни они сами себя, ни соседи, исключая россиян не называют... Киргиз есть название народа совсем другого... Название казак принадлежит киргиз-кайсакским ордам с начала их существования, они себя иначе не называют.."
ВЦИК СНК от 25.05.1925 года "О переименовании Киргизской АССР в Казакскую АССР и переименовании Кара-Киргизской АО в Киргизскую АО". Хоть и в 1925г. появились четкие разграничения, но в некоторых источниках снова казахи упоминаются как киргизы.
Для особо "одаренных"! Казактар (казак)-объединение племен и родов, происхождения которых датируется временным промежутком с до н.э., первыми веками н.э. и немного позднего времени, на момент объединения разговаривали на едином языке. До откочевки использовался термин узбек-казак, Присоединение племен продолжалось. Одноименные племена есть у башкиров, ногайцев, каракалпаков, узбеков, кыргызов, крымских татар.
П.С. Информация к размышлению. В тюркском памятнике YIII века, найденном на Енисее, есть словосочетание «казгак углым». В IX - X вв. у трех карлукских племен, живших на землях Семиречья и Южного Казахстана, было общее название – «хасаки». В арабских документах, относящихся X - XI вв., говорится о городе Касаг на северо-востоке Черного моря, о стране касагов. Правивший в Х веке император Византии Константин Багрянородный сообщал, что на северо-западе Кавказа имеется «страна касахов», на карте указана как "Касахия". Немецкий ученый Клапрот обозначил этот этноним как "Казахия". Род Шеркес входит в казахский этнос. Одним из ранних упоминаний слова казах в мусульманских письменных источниках встречается в тюрко-арабском словаре. Словарь известен по рукописи 1245 года и издан в Лейдене 1894 году. Здесь слово казах имеет значение «бездомный», бесприютный», «скиталец», «изгнанник», «свободный». Так называли группы людей, которые отделялись от своего рода, племени и стали жить по своим законам.

Из всех китайских сюжетов наиболее острым в настоящее время является майдан в Гонконге, где продолжаются массовые акции протеста. И всё же не Гонконг является для КНР главной угрозой дестабилизации, а Синьцзян-Уйгурский автономный район. И с этой точки зрения, не отрицая важности и символичности для общекитайской политической жизни гонконгских акций протеста, мы имеем право отнестись к происходящему там, в том числе, и как к шумной вспышке, возможно, отвлекающей внимание от северо-запада Китая. А потому знакомство с китайской ситуацией мы начнем именно с Синьцзян-Уйгурского автономного района.

Мария Подкопаева

Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) населяют 47 национальностей. Но титульной нацией автономного района являются уйгуры. И именно на них ориентирована политика КНР в этом районе. Определяющим же в этой политике является сегодня тот факт, что значительное число уйгуров исповедует ислам. А также то, что ислам уйгуров с каждым годом становится всё более радикальным. Дополнительное напряжение в этой ситуации создает то, что значительное число уйгуров проживает не в КНР, а на юге Киргизии, где они относятся к радикально настроенной части мусульман этой страны. И именно эти обстоятельства, судя по всему, в самое ближайшее сыграют решающую роль в попытках дестабилизации Китая. А положение в Гонконге показывает, что попытки дестабилизации уже начались. Так что остается не так уж много времени на то, чтобы уяснить себе, что такое уйгурская проблема в Китае.

Для характеристики политики китайских властей относительно уйгуров СУАР уместно сравнение с другой народностью КНР, также исповедующей ислам. Речь идет о хуэйцах, населяющих Нинся́-Хуэйский автономный район. Даже в нем их доля не превышает 34 %. Данная территория вошла в состав китайской империи примерно в III веке до н. э. и более чем за тысячу лет глубочайшим образом укоренена в общекитайском культурно-историческом поле. Кроме того, географически территория хуэйцев расположена внутри территории КНР, хотя и с сильным смещением к северу страны. Хуэйцы разговаривают на тех же диалектах, что и местное ханьское население, выглядят, как китайцы, и по факту ими и являются. Единственное, пожалуй, броское отличие связано с запретом ислама на употребление свинины и алкоголя. Таким образом, хуэйцы не рассматриваются в Китае как этническая «группа риска».

С уйгурами всё иначе. Эти граждане Китая для титульных китайцев остаются постоянной «группой политического риска». Уйгурский язык относится к тюркским, письменность уйгуров основана на арабском алфавите, и сами коренные жители выглядят иначе, чем ханьцы - крупнейшая государствообразующая народность Китая. Сегодняшние уйгуры - это замкнутая этническая группа, мало подверженная ассимиляции, чтящая всё, что составляет ее идентичность: культуру, историю, религию. Историческим топонимом этой территории является Восточный Туркестан.

Синьцзян же на китайском языке означает «новую границу». И это неслучайно. Эти земли после сложных исторических перипетий окончательно вошли в состав КНР только в XX веке, да и расположены они на периферии страны. Последний шанс создать самостоятельное государство история предоставила уйгурам, когда в небытие ушла Российская империя, а в Китай вторглись японцы. Однако долго уйгурское исламское государство не продержалось. Созданная в 1933 году Восточно-Туркестанская республика (ВТР) была совместными усилиями советских и китайских войск «упразднена» в 1935 году.

Повторно ВТР была провозглашена в 1944 году. Однако в августе 1945 года между Китаем и СССР был подписан договор о дружбе и сотрудничестве, в приложении к которому Советское правительство заявляло, что вопрос с Уйгурией СССР относит к внутренним делам Китая, в которые он не будет вмешиваться.

В 1949 году, после победы Компартии Китая над Гоминьданом, Политбюро ЦК КПК приняло решение о дислоцировании в Синьцзяне (Уйгурии) частей Народно-освободительной армии Китая численностью в 250 тысяч человек и о начале массового переселения туда ханьского населения. Официально о создании Синьцзян-Уйгурского автономного района было объявлено в 1955 году.

В своей более ранней истории Синьцзян несколько веков был зоной влияния Китая, но одновременно территорией бунтов, восстаний, завоеваний, разделов и междоусобиц. Уйгурский каганат VIII–IX вв. имел множество политических «государственных наследников», каждый из которых, не добившись внутренней консолидации, в итоге утрачивал самостоятельность. В разные периоды истории территория проживания уйгуров подолгу оставалась зоной политической нестабильности. И неудивительно, что с момента официального создания СУАР в составе КНР в 1955 году центральные власти Китая проводят там жесткую политику.

Однако политика эта несет в себе отнюдь не только запреты. Например, уйгуры как национальное меньшинство имеют послабления в части государственной политики «одна семья - один ребенок». Запреты же начинаются там, где возникает угроза радикализации. К примеру, очень жестко соблюдаются антирелигиозные меры: так, лицам до 18 лет запрещается участвовать в религиозных обрядах.

Вообще, за любыми очагами религиозности в светском Китае следят с повышенным вниманием - как за питательной почвой трех зол: сепаратизма, терроризма, экстремизма. Это внимание резко повысилось после начальной фазы «арабской весны». От китайских политиков не укрылось, что важнейшей организационной структурой подготовки «арабской весны» стали многотысячные группы в социальных сетях. И что именно через интернет проходили управляющие сигналы во время начавшихся беспорядков. К этой угрозе в Пекине отнеслись всерьез. И ответили уголовными преследованиями за поиск и просмотр в интернете материалов радикально-религиозного характера.

Но первым и основным элементом стратегии пекинского правительства в отношении Синьцзян-Уйгурского автономного района стало его массовое заселение представителями базовой китайской этнической группы - ханьцами. На 2000 год уйгуры составляли 45 % населения Синьцзяна, ханьцы - 40 %, в абсолютных числах - 8 345 622 уйгуров в СУАР из примерно 11 миллионов проживающих в Китае вообще. При этом расселение уйгуров и ханьцев в регионе неравномерное: есть территории и города, где уйгуры составляют до 90 % - например, Кашгар. И потому Кашгар сегодня является одной из наиболее взрывоопасных точек СУАР.

При этом переселенные в СУАР экономически и политически активные ханьцы занимают ведущие положение в основных сферах жизни региона. Когда в начале XXI века в Пекине было принято решение об ускоренном экономическом развитии этой отсталой территории, сюда пролился финансовый ливень. Преобладающая доля благ от этого инвестиционного потока досталась ханьцам, что не могло не вызвать недовольства уйгуров. Это недовольство начала активно подогревать инициированная Западом пропаганда, направленная на социально-экономическую дестабилизацию. Результатом стали массовые беспорядки, унесшие сотни жизней.

Но и политика Пекина в СУАР основательно продумана. С начала 2000-х она проводится в соответствии со стратегической концепцией «Большое освоение запада», рассчитанной до 2050 г.

Практическая реализация концепции разделена на 3 этапа. Первый этап (2001–2010 гг.) уже полностью реализован. По его итогам экономика западных провинций достигла первичного уровня индустриализации и среднегодового роста ВВП в 10 %. В СУАР этот показатель уже в течение 10 лет не опускается ниже 10 %, а в 2012 г. превысил среднекитайский уровень, составив 12 % ($119 млрд).

Сейчас идет осуществление второго этапа (2011–2030 гг.), нацеленного на модернизацию промышленности. И этот второй этап также проходит в условиях борьбы Пекина с дестабилизацией региона.

5 июля 2009 года в столице СУАР Урумчи вспыхнули массовые беспорядки. При этом поводом для митинга, переросшего в кровопролитие, стали события, произошедшие еще 26 июня 2009 г. в провинции Гуаньдун, географически являющейся едва ли не максимально удаленной точкой от родины уйгуров. Там, на заводе игрушек, подрались местные рабочие и гастарбайтеры-уйгуры, которым не нашлось работы у себя дома. Число пострадавших среди последних составило 89 человек, из которых двое скончались в больнице. Драка в другом конце страны аукнулась в Синьцзяне 197 убитыми, 1600 ранеными, сожженными автомобилями, автобусами, разгромленными магазинами, точные данные о которых просто несущественны по сравнению с человеческими потерями.

Столь специфические географические обстоятельства волнений говорят о явной скоординированности данных событий. А о серьезности отношения к ним властей КНР говорят последовавшие за ними 30 смертных приговоров уйгурам, ставшим инициаторами этих волнений. В сочетании с обвинениями местных ханьцев в присвоении основных благ от правительственных инвестиций в регион эти приговоры резко повысили градус конфликтности уйгуров в отношении Пекина. А заодно - привели к очередной активизации разжигания конфликта из-за рубежа. Так, 7 октября 2013 года в статье «Нью-Йорк таймс» был приведен пример: на китайском веб-сайте по поиску работы примерно в половине из 161 вакансии имелось предостережение, что заявки от лиц, не являющихся ханьцами, или тех, для кого китайский язык не является родным, даже не будут рассматриваться.

Положение с каждым годом становилось всё более серьезным. И в мае 2014 года новый руководитель КНР Си Цзиньпинь созвал высшее партийное руководство на специальное совещания по «уйгурскому вопросу». В результате было признано необходимым поднять трудовую занятость уйгуров, особенно на юге автономии. Причем государственные предприятия обязали предоставить национальным меньшинствам квоту не менее 25 % рабочих мест.

Однако это политическое решение пока не слишком сказалось на стабилизации ситуации, поскольку процесс уйгурской радикализации в регионе за последние годы успел зайти очень далеко. В последние 15 лет заметная часть уйгуров последовательно переходила с позиций национализма и борьбы за сохранение родного языка на позиции исламского радикализма во всех его экстремистских проявлениях. Уже с 90-х с уйгурами в Китае стали связывать деяния, носящие очевидно террористический характер.

О причинах этого можно говорить много. Среди них и общая радикализация ислама в соседней Средней Азии, и бурный всплеск активности талибов в соседнем Афганистане, и учеба уйгурских радикалов в пакистанских исламских военных лагерях талибов, и их участие в боевых действиях террористического «исламского интернационала» во множестве «горячих точек». Эти процессы, радикализующие уйгурский национализм и сепаратизм, получали постоянную и активную подпитку американских политиков, идеологов и специнструкторов.

В целом подоплеку событий последних лет в СУАР, и особенно уйгурских терактов этого года, уместнее искать не столько в характере отношений СУАР с Пекином, сколько в быстром росте влияния КНР в мире. Когда Китай стал стремительно набирать вес на мировой арене, в его застарелые «болячки» вдохнули новое содержание. Какое же именно?

Об этом - в следующем номере.

(Продолжение следует)

Китай со стороны может казаться единым и неделимым коммунистическим государством, словно сошедшим со страниц красных агиток. На самом же деле это очень сложная и разнообразная страна. Один из наиболее примечательных и необычных ее регионов - Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) со значительной долей мусульманского населения. Корреспондент побывал в самой крупной провинции Китая и посмотрел, как там удается уживаться русским, радикальным исламистам и -атеистам.

«Это китайский ресторан! Мусульманину здесь обедать - харам! Давай-ка лучше найдем какое-нибудь приличное место», - мой гид Азиз говорит вежливо, но непреклонно. «Приличным местом» оказалась чайхана. Стульев в заведении не было, и мы сидели на подушках возле дастархана, в тени развесистых чинар. Рядом - небольшой затянутый тиной пруд, от которого веяло прохладой. Азиз не обманул - здесь и правда было очень уютно.

Он разлил в пиалки ароматный зеленый чай и на ломаном, но бойком английском продолжил развивать свою любимую тему. «Посмотри, какая благодать вокруг! Мы никогда не согласимся, чтобы китайские кафиры переделали все это на свой лад!» - ловко орудуя китайскими палочками в благоухающем плове, поучал меня новый знакомый.

Я посмотрел по сторонам. Сразу же за арыком с журчащей водой располагался пышный восточный базар. Продавцы и покупатели в халатах и тюбетейках вели неспешный восточный торг. Нет, это не Средняя Азия. Я был в Китае.

Разделенный регион

Около двух веков назад единый этнокультурный регион Туркестан оказался разделенным - восточная его часть отошла Китаю, западная - России. Однако по обе стороны границы проживают те же казахи, киргизы и таджики. Наиболее многочисленный коренной народ Синьцзяна - уйгуры, очень близкие по языку и обычаям к узбекам.

В древности Восточный Туркестан был могущественнейшим государством, оказавшим огромное влияние не только на Среднюю Азию, но и на Китай. В 1759 году китайские войска захватили регион и назвали его Синьцзяном («Новая граница»).

С той поры уйгуры восставали более четырехсот раз. Террористические акты повторяются и в наши дни. Некоторые уйгуры воюют на стороне в Сирии. В этом году они распространили в интернете видео, пригрозив вернуться на родину и «пролить реки крови».

Девушка с коромыслом

«Ложка», «вилка», «газета», «машина», «руль» - эти русские слова сегодня используются в обиходе как синьцзянскими уйгурами, так и другими местными коренными народами. И это неслучайно: у российского влияния в этом регионе достаточно давняя и богатая история.

В 1871 году русские войска заняли город Кульджа и прилегающие к нему районы в Синьцзяне. Территория была возвращена Китаю только через десять лет, причем вместе с русскими Кульджу покинуло около 45 тысяч уйгуров, поселившихся в Казахстане и Киргизии.

В 1944-м не без помощи Москвы уйгуры взяли под контроль западную часть Синьцзяна и провозгласили Восточно-Туркестанскую Республику со столицей в городе Кульджа. Здесь тогда было множество советских военных, служивших советниками в уйгурской армии. Однако после прихода к власти Кремль решил не раздражать своего идеологического союзника и пообещал выступить посредником в примирении сторон.

Все уйгурское правительство пригласили в Алма-Ату, откуда оно должно было вылететь на переговоры в Пекин. Но самолет разбился, а с ним рухнула и молодая республика. Уйгуры уверены, что авиакатастрофу подстроили советские чекисты. «Русские всегда используют нас как разменную карту», - жаловался мне один из уйгурских бизнесменов.

В Восточном Туркестане были не только русские военные. В XIX веке на север нынешней автономии, китайский Алтай, спасаясь от преследований царских властей, бежали тысячи семей русских старообрядцев. Именно эти бородатые мужики научили китайских казахов и тувинцев строить деревянные дома, пользоваться баней. И хотя русских здесь уже не осталось, их былое присутствие чувствуется и сегодня.

Внешне деревни китайского Алтая (одного из округов СУАР) очень похожи на типичные поселения южной Сибири. Иногда даже кажется, что «русский дух» в северном Синьцзяне сохранился сильнее, чем в самой России. Так, например, в сибирских деревнях мне не приходилось встречать девушек с коромыслом, а вот на китайском Алтае этот немудреный инвентарь по-прежнему в чести.

Эмигрировали русские и в центральный Синьцзян. Первые переселенцы прибыли сюда в конце XIX века, во время российской оккупации Кульджи. Новая волна переселения пришлась на 20-е годы прошлого столетия. В основном это были белогвардейцы, бежавшие из Средней Азии. Потом - голодающие из России и Украины. До начала культурной революции в Синьцзяне проживало более сотни тысяч русских. Однако после ссоры Мао и Никиты Хрущева «чистокровным» русским настойчиво предложили эмигрировать, что большинство из них и сделало.

Почти как в СССР

Сегодня половина населения региона - китайцы-ханьцы, столько же представителей тюркоязычных народов мусульманского вероисповедания (42 процента уйгуров, 6 процентов казахов, по одному проценту киргизов и таджиков).

Интересно, что Пекин практически полностью копирует советскую национальную политику. Так, в Синьцзяне есть уйгурские, казахские, киргизские и таджикские национальные автономные районы. Во главе каждого из них стоит представитель титульной нации, а заместитель - китаец-ханец.

В автономиях есть телевизионные каналы и газеты на местных языках. Для всех национальностей созданы школы с преподаванием на родном языке, а в институтах действуют квоты для абитуриентов «из нацменов».

Не забыты даже китайские русские, которых около 11 тысяч, в основном полукровок. Наиболее многочисленная русская община сохранилась в той же Кульдже, где живут несколько десятков «чистокровных» славян. В городе есть даже небольшой русский квартал - несколько домов, отделенных от остальных массивным забором православного кладбища.

Русский дух

Такое впечатление, словно очутился в дореволюционной России. Где-нибудь в Европе русские эмигранты ассимилировались, а здесь - законсервировались.

Дело не только в старомодных оборотах речи (например, они говорят «перебиваться с хлеба на квас»), но и в каком-то обостренном чувстве собственного достоинства - империи, пославшей сюда их предков, давно нет, а это чувство осталось. Гармонь - любимый музыкальный инструмент, под который по вечерам исполняются уже неведомые современному русскому народные песни. К обеду непременно подают самодельный квас и выпеченный в собственной печи теплый хлеб.

В Кульдже (китайцы называют его Инин) есть и русская школа, хотя большинство учеников - китайцы-ханьцы и уйгуры. Власти предоставляют русским выходной на Пасху и Рождество. Силами местной администрации даже восстановили православный храм.

Правда, Пекин не потерпит, чтобы местные русские без разрешения сверху общались с . В 2003 году в неприятную историю попал священник Вианор Иванов из пограничного с Синьцзяном казахстанского города Жаркент. Батюшка без ведома китайских властей отправился в Кульджу крестить русских детей. В результате не только никого не крестил, но и сам оказался под домашним арестом в своем гостиничном номере.

«Меня допрашивали на ужасном русском целую неделю! Потом отпустили, но только под обещание не совершать в Китае никаких религиозных обрядов без разрешения властей», - рассказывал он мне.

Апартеид по-уйгурски

Но этот давний инцидент - скорее исключение. В целом у местных русских отношения с китайцами почти идиллические. Увы, этого нельзя сказать про уйгуров. По сути, здесь действует негласный апартеид: уйгуры не только никогда не обедают в китайских ресторанах (там нехаляльная пища), но и избегают делать покупки в магазинах выходцев из метрополии. Национальный конфликт может спровоцировать даже невинный вопрос «который час?». Местные китайцы нередко живут по-пекинскому времени (официально утвержденному в автономии), а уйгуры - по местному, совпадающему с алма-атинским.

«Китайский закон об ограничении рождаемости оскорбляет нашу веру. Мусульманин не должен жить под властью неверных. А если он согласен на это, то он не правоверный, а мунафик (лицемер)», - убеждал меня пожилой уйгур, не решившийся назвать свое имя.

Китайские власти прекрасно понимают, что религиозность уйгуров мешает их интеграции, и действуют достаточно жестко. «Детям до 18 лет и государственным служащим запрещается посещение мечетей» - гласят вывески практически на всех мечетях Синьцзяна. Жизнь мусульман полностью контролируется государственными религиозными комитетами, которые и утверждают кандидатуры исламских священнослужителей.

«Каждую пятницу все имамы идут на собрание в религиозный комитет, где совместно с чиновниками разрабатывается текст пятничной проповеди. Мы также обязаны сообщать подробно властям о всех планируемых мусульманских обрядах», - объясняет один из имамов в Кашгаре.

Причем давление на верующих усиливается из года в год. До 2017-го очень многие замужние уйгурки, например, ходили в паранджах. Но с 1 апреля власти автономии специальным указом запретили такой наряд. Объяснение очень напоминает доводы наших коммунистов времен кампании против паранджи в Средней Азии в двадцатых годах прошлого столетия. Власти автономии подчеркивали: паранджа потворствует собственническим инстинктам мужа, а сняв ее, женщина обретает свободу.

Правда, неясно, как именно будут карать «экстремисток», учитывая, что и «освободить» уйгурских женщин будет очень непросто: во многих регионах СУАР (например, в Кашгаре и его окрестностях) так ходит едва ли не половина замужних женщин. Судя по тому, что сообщений о репрессиях нет, можно предположить, что этот указ выполняется не слишком рьяно.

Непросто приходится не только религиозным женщинам, но и госслужащим, и студентам. Их могут уволить, отчислить только за то, что они ходят в мечеть и соблюдают мусульманские обряды.

«Однажды в деканате прознали, что я и еще некоторые студенты-уйгуры держат пост в Рамадан и ходят в мечеть, - рассказал мне один из местных студентов по имени Салим. - И вот днем в священный месяц Рамадан нас пригласили в деканат: там был накрыт стол, стояло и спиртное. Нам объяснили, что преподаватели хотят получше познакомиться с уйгурскими студентами. Днем в Рамадан есть нельзя, и уж тем более недопустимо для мусульманина употреблять алкоголь. Но нам пришлось согрешить. Если бы мы отказались есть и пить, о нашей религиозности стало бы известно, и нас бы отчислили».

Своя тактика есть и у уйгурских чиновников. Они замаливают грехи перед Всевышним после выхода на пенсию: вместо положенных пяти раз в день совершают намаз по десять или даже пятнадцать раз, наверстывая упущенное.

Ислам с буддийским оттенком

Власти Поднебесной стремятся контролировать не только классический суннитский ислам, но и самые экзотические ответвления этой религии.

«Хороший человек выбирает красивое место и сидит, созерцая природу. После смерти душа праведника отправляется в Космос, а грешника - переселяется в животное», - объясняет мулла Шакар Мамадер из города Ташкурган на китайском Памире.

Рассуждения мусульманского богослова могут показаться крамольными с точки зрения классического ислама. Дело в том, что мой собеседник принадлежит к исмаилитской секте. Учение исмаилизма представляет собой причудливую смесь ислама с индуизмом и философией Платона. Исмаилиты верят и в переселение душ, и в космический разум. По их мнению, время во вселенной делится на циклы, а миры последовательно творятся абсолютным Богом.

«Мы больше обращаем внимание на суть учения, а не на обряды. Исмаилиты считают, что достаточно молиться всего два раза в день, а не пять, как полагается мусульманам. Нас также обвиняют в том, что мы не соблюдаем пост Рамадан. Что ж, каждый человек имеет право на свободу суждений, но на самом деле мы и есть настоящие правоверные мусульмане», - убеждает меня Мамадер.

Внешне села китайского и таджикского Памира практически неотличимы. Как и на таджикском Памире, дом китайских исмаилитов отличается четко выраженной, узаконенной религией планировкой. Окон в стенах нет, свет проникает через узкую щель на крыше. Потолок дома обязательно подпирается пятью колоннами (священное число у исмаилитов).

Памирцы по обе стороны границы славятся своим гостеприимством. Путника обязательно пригласят в дом и угостят крепким чаем с молоком. Правда, если таджикские горцы едят в основном баранину, то китайские предпочитают яка.

Лидер исмаилитов, «наместник Бога на земле» Ага-хан IV проживает в Европе и считается одним из богатейших людей планеты. Этот выпускник мечтает объединить своих единоверцев в «единый духовный имамат». На таджикском Памире у него вроде получается. Он не только открыл здесь университет, но и в самом прямом смысле слова кормит своих единоверцев. Его гуманитарная помощь - основа местной экономики.

А вот попытки «наместника Бога» включить в имамат и китайский Памир потерпели неудачу. Власти Поднебесной вежливо, но твердо заявили, что не нуждаются в гуманитарной помощи. Зарубежные гуру Пекину не нужны.

Кнут и пряник

В Китае любят рассказывать о преимуществах китайской перестройки по сравнению с советской: в России, увлекшись развитием демократии, совсем забыли об экономике, в итоге - хаос и распад Союза. В Пекине же пошли другим путем: экономику реформировали под жестким контролем Компартии, а все вылазки сепаратистов решительно подавлялись. Причем сторонников независимости откровенно пытаются купить. Национальные окраины сейчас - главное направление помощи из Центра.

Если в советские времена Средняя Азия была гораздо более развитым регионом, чем Восточный Туркестан, то сегодня ситуация изменилась кардинально: среднеазиатские республики все больше напоминают страны третьего мира, а мусульманский Китай - развитые государства Запада.

Успехи действительно поражают. Так, еще в начале 1990-х города автономии были застроены унылыми пятиэтажками, а передвигаться приходилось на извозчике - достать такси было практически невозможно. Спустя 10 лет я оказался в другом мире: сияющие рекламой магазины, высотки, непрерывный поток автомобилей на новых дорогах. По количеству технических «заморочек» в жизни обычных граждан Синьцзян сегодня не уступает даже США.

Не забыли в автономии и о туризме. Благодаря отличным дорогам путешественники могут без труда добраться до самых отдаленных уголков СУАР, где для них построены великолепные гостиницы и рестораны. В Синьцзяне же вкусы чужеземных путешественников учли до мелочей - например, в мусульманском регионе без труда можно найти холодное пиво. СУАР теперь - один из популярных туристических направлений: его посещают в десятки раз больше иностранцев, чем Среднюю Азию. Чужеземцы оставляют здесь деньги, и это не может не радовать даже самых упрямых уйгурских сепаратистов.

Такая политика кнута и пряника приносит плоды: число сторонников независимости неуклонно снижается. Нет, уйгуры по-прежнему недолюбливают китайцев, но возможность успешного бизнеса, помноженная на страх быть арестованным за сепаратизм, пересиливает абстрактные идеалы свободы.

«Конечно же, любой уйгур мечтает о независимости своей родины. Однако приходится признать, что это лишь недостижимая мечта. Лучше уж делать деньги, чем сидеть в тюрьме», - с видом Ходжи Насреддина изрекает народную мудрость бывший подпольщик, а ныне владелец процветающей туристической фирмы Ибрагим.

Уйгуры – древнейший народ , история которого корнями уходит в далекое прошлое.

Предками уйгуров были жители Восточного Туркестана, а первое упоминание об уйгурах, найденное в летописях, относится к 1 веку нашей эры.

По результатам многочисленных исследований, расовая принадлежность данного народа неоднозначная, и представляет собой смесь европейской и монголоидной рас приблизительно в равных пропорциях.

Уже к 5 веку уйгурский народ создал довольно богатое культурное наследие и собственную письменность. Основными занятиями уйгуров на заре их зарождения были: земледелие, кочевое скотоводство, рыболовство, охота, а также бытовые ремёсла, но при этом, как и в любом другом народе, находились талантливые люди, которые сделали вклад в историю и культурное процветание.

Они писали музыку, литературные произведения, занимались созданием архитектурных сооружений и изучали различные науки. Строгих правил относительно вероисповедания у них не было, поэтому один и тот же народ одновременно был приверженцем буддизма, шаманизма, манихейства, маздакизма и других учений.

Выглядели древние уйгуры как представители монголоидной расы, но сегодня их овал лица и цвет кожи больше приближён к европейскому , при этом сохранился тёмный цвет волос и глаз. Данные изменения свидетельствуют о кровосмешении уйгурского народа с другими национальностями.

Кстати, становление монгольской культуры во многом обязано уйгурам – более развитому соседу. Некоторые историки даже считают, что основные достижения монголов в письменности, архитектуре, литературе, их традиции и религиозные взгляды, полностью были позаимствованы у уйгурского народа.

До 18 века уйгуры занимали собственную процветающую территорию , пока их государство не было захвачено правителями Китая. После захвата, вплоть до середины XX века, данный народ подвергался угнетениям и всевозможным лишениям, и только в 1955 году Китай предоставил уйгурам территорию, ныне называемую Синьцзян-Уйгурским автономным районом , и всячески постарался помочь новым членам общества ассимилироваться в своём государстве.

Сегодня численность населения уйгуров небольшая – менее 11 миллионов человек, при этом свыше 10 миллионов проживает на территории Китая и исповедуют суннитское мусульманство , принесённое когда-то из Средней Азии в период исламизации.

Остальные расположились в близлежащих государствах: Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Россия, Туркмения. Уйгурский язык, который относится к тюркской языковой группе , по-прежнему существует, однако он значительно изменился в ходе непростой истории данного народа и приобрёл пару десятков диалектов и наречий, поэтому в основном современные представители уйгуров говорят на языке страны, в которой проживают.

До настоящего времени среди уйгуров распространены «мужские союзы» . Данная традиция представляет собой выбор определённого числа мужчин, наиболее сильных и мужественных, которые впоследствии возглавляют общину и помогают остальным ее членам всем, чем могут. Кстати, некоторые представители данного народа по-прежнему носят при себе национальное холодное оружие – так же, как это делали их предки многие века назад.

Изготавливать данное оружие разрешено лишь семьям оружейников, которые занимаются этим многие века, и каждое поколение обучает своих наследников семейному ремеслу. А ещё одна интересная традиция гласит, что младший или единственный сын непременно должен остаться в доме родителей, в то время как старший после женитьбы обязан покинуть отчий дом. Заключать браки уйгуры могут только со своими единоверцами.

За столь длительную историю уйгурским народом были созданы около десяти государств, множество архитектурных памятников, литературных произведений, художеств, миниатюрной живописи и другие достижения, история которых дожила до наших дней и вызывает неподдельное восхищение каждого, кто ею интересуется.

В некоторых источниках рассказывается, что древние уйгуры создали более 60 музыкальных инструментов, которых ранее не видел мир, а их фольклор, поэзия и проза были очень популярны во все времена.

Сегодня в Китае уйгуров ценят в шоу-бизнесе и модельном искусстве , а режиссеры с удовольствием приглашают их на съемки, ведь они легко могут сыграть роль европейцев, при этом говоря на чистом китайском языке.

Однако, противостояние между правительством Китая и уйгурами по-прежнему имеет место. Случаи притеснения данного древнего народа то и дело просачиваются в прессу и имеют довольно резонансное мнение со стороны других членов общества. А завершить этот рассказ хочется цитатой одного известного пацифиста из мультфильма: «Ребята, давайте жить дружно!».

При каких условиях возникают межэтнические конфликты и какими средствами их изживать? На эту тему много беседовал со своим учителем Львом Николаевичем Гумилевым, а также плотно проработал отечественные и зарубежные исследования, особенно американские. И, по внутреннему ощущению, достиг кондиции – не знаю никого в мире, который бы, как я, осмысливал проблемы межэтнических и межнациональных отношений с точки зрения субъектного понимания истории. Близкие трактовки есть, особенно у творчески-мыслящих марксистов и у разработчиков концепции nation-building, но основная масса путает природно-культурный «этнос» (народ) с «нацией», хотя нация – это совсем не этнос, а есть форма самоорганизации низовой субъектности (прежде всего «третьего сословия», «мелкой буржуазии», «среднего класса»). Нет «феодальных наций», поскольку в феодальном обществе собственность и власть принадлежат верхним сословиям обычно во главе с монархом, и нет опирающихся на некую «общенародную» собственность «социалистических наций», поскольку «общенародная собственность» обычно узурпируется «вождём» и номенклатурой и подминает низовых частных самодостаточных собственников-субъектников, - а есть только буржуазные нации. И когда свершилась Великая Французская буржуазная революция, то восставшее «третье сословие», взяв Бастилию, осознало себя именно «нацией» и стало скандировать на площади Nation! Nation!

Коммунистическое руководство КНР, судя по всему, так и не извлекло надлежащих уроков из прошлогодних межэтнических волнений в Тибете, когда тибетцы поднялись против засилья пришлых китайцев, прежде всего против ханьского «третьего сословия», монополизировавшего торговлю и услуги в Лхасе и в других населенных пунктах горной страны. А сейчас поднялись уйгуры, не выдерживающие конкуренции с пришлым ханьским бизнесом. И уйгуров можно понять, когда они громили ханьские банки, магазины и лавки и переворачивали-поджигали автомобили ханьцев и избивали-убивали встречных ханьцев. Накипело! Как же можно было этого кошмара избежать, не доводить до взрыва?

Ответ – в сходном опыте Сингапура и Малайзии, в которых пришлые ханьцы-предприниматели тоже монополизировали мелкий бизнес и тем самым ущемляли интересы низовой малайско-мусульманской субъектности, что ещё сорок-тридцать лет назад тоже вызывало кровавые межэтнические погромы. Но в Сингапуре и Малайзии нашлись тогда мудрые руководители-модернизаторы – китаец Ли Куан Ю и малаец Махатхир бин Мохамад соответственно, которые нашли рецепт излечения межэтнической розни. И сейчас в двух этих процветающих соседних странах – тишь и благодать. И хотя Дэн Сяопин очень уважал Ли Куан Ю и считал Сингапур некоей «социально-экономической лабораторией», в которой апробируются приемы стремительного экономического роста и эффективной национальной политики, и посылал к сингапурскому гуру своих чиновников, чтобы они фиксировали все его инновации и советы, - его методы преодоления межэтнических конфликтов так и не были осмыслены-освоены в Пекине. Метод же простой – форсированно взращивать «критическую массу» низовой субъектности в более отсталых этнических обществах, осуществлять их опережающее развитие. Напоминает «ленинскую национальную политику», но с акцентом не столько на всеобщую социализацию, сколько на адресную субъектизацию. И Ли Куан Ю, и Махатхир бин Мохамад признают в своих книгах, что использовали опыт не столько СССР, сколько США – «программу аффирмативных действий», направленную на взращивание массового афроамериканского и испаноязычного «среднего класса», что в конечном счете заблокировало межрасовый антагонизм в Америке и позволило Бараку Обаме стать первым чернокожим американским президентом.

В результате китайцы в Сингапуре под руководством Ли Куан Ю наладили нормальные отношения с мусульманами-малайцами, да и малайцы в соседней Малайзии под руководством Махатхира бин Мохамада обуздали китайских экстремистов и создали более-менее сплоченную процветающую многоэтническо-многоконфессиональную страну. Этнический китаец Ли Куан Ю озаботился, например, отставанием малайских школьников от ханьских по успеваемости и по IQ. Сингапурские ханьцы привыкли считать малайцев-мусульман тупыми и потому неспособными к бизнесу, малайцы отвечали ненавистью, как ныне тибетцы или уйгуры. Ли Куан Ю понимал, что если такие отношения между общинами сохранятся, то благополучное государство не построить. Надо подтянуть малайцев к ханьскому уровню! Он собрал авторитетов малайской общины на разговор с правительством по этому вопросу. Решили организовать для наиболее способных малайских школьников индивидуальные занятия с педагогами, выделить квоты для студентов-малайцев в вузах Сингапура, США и Европы. Кроме того, были установлены квоты для малайцев в руководстве ханьских фирм. И расселяли малайцев и ханьцев в новых комфортных домах вперемешку, чтобы не образовывались компактные этнические анклавы. Впрочем, каждый может почитать, как сглаживались межэтнические неравенства в Сингапуре и Малайзии, поскольку книги Ли Куан Ю и Махатхира бин Мохамада обильно представлены на сайтах Рунета. А вот пекинские руководители не сумели научиться у своего мудрого соплеменника Ли Куан Ю социально-экономическим приемам профилактики межэтнической вражды – и провалились и в Тибете, и в Синьцзяне!

Ранее Коммунистическая партия Китая проводила вполне интернациональную политику, как в своё время и Коммунистическая партия Советского Союза. Во главу угла ставилась задача всеобщей социализации, а решение не менее важной задачи субъектизации или вообще не предусматривалось, или откладывалось на неопределенное будущее. Однако в ходе постепенной либерализации общества в СССР («перестройка») и в КНР не удалось избежать вспышек межэтнической розни. В чем же политическая ошибка советских и китайских коммунистов?

При жестком административно-командном режиме в СССР и КНР благодаря репрессиям и уравнительству в нищете тоже царили межэтническая тишь и благодать, я в 1950-1960-ые годы пешком в одиночку обошел Кавказ и Среднюю Азию, ночевал в саклях и юртах, никакого недоброжелательства не испытывал, а скорее дружелюбие. Сохранявшие тогда пассионарность коммунисты могли возбуждать энтузиазм строителей утопии и последовательно подавляли русский «великодержавный шовинизм» и местный «буржуазный национализм», и отношения между русскими и этниками («нацменами») вроде бы гармонизировались, и самых способных этников продвигали в вузы и в руководство, остальные жили в равенстве, пусть и колхозном и пролетарском, и в мыслях не держали стремиться к обособлению своего этноса и освобождению его из-под власти центра. Даже в книжных магазинах, в том числе на Украине, навалом лежали книги на местных языках, их никто не покупал, все брали книги на русском, инстинктивно стремясь скорее социализироваться в среде общегосударственной культуры и политики. Короче, стимулировалась социализация этников (бесплатные образование, здравоохранение, и т.п.), и до поры до времени всё было в порядке.

А вот с субъектизацией вышла промашка. В СССР в годы «перестройки» предпринимались робкие попытки форсированно взрастить низовую субъектность через развитие кооперативного движение, в КНР же благодаря «четырём модернизациям» Дэн Сяопина субъектизация вроде пошла очень успешно (хотя радикалам казалось, что она-де не идёт достаточно быстро, и нетерпение молодежи привело к трагическим событиям на площади Тяньаньмэнь в мае-июне 1989 года). На окраинах же – в Тибетском и Синьцзян-Уйгурском автономных районах – возник разрыв между экспансирующей китайско-ханьской торгово-предпринимательской субъектностью и местным коренным населением, которое мало что могло ей противопоставить. Ведь нарождающийся ханьский капитал, приходя в Тибет или Синьцзян, заведомо превосходил местное предпринимательство, и получилась типичная ситуация «внутреннего колониализма». А китайские коммунисты, убаюканные сводками об успехах всеобщей социализации среди нацменьшинств, почивали на лаврах и не выработали ничего похожего на «программу аффирмативных действий» для тибетцев и уйгуров (я, например, не слыхал). И жестоко расплачиваются за это. И неясно, поймут ли они свою ошибку.

И вот в воскресенье 5 июля 2009 года уйгурская молодежь устроила погром ханьцев в столице Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР). Александр Ломанов сообщает в статье «Кровавые игрушки: Погром в Урумчи спровоцировали через Интернет» (Время новостей, Москва, о7 июля 2009 года, № 118 /2242/, стр. 1, 5):

«Вчера столица расположенного на северо-западе Китая Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) приходила в себя после беспрецедентных по размаху кровопролитных межэтнических беспорядков, которые вспыхнули в Урумчи в воскресенье вечером. Власти сообщили о гибели не менее 140 человек, еще 828 были ранены. Погромщики сожгли 190 автобусов, десять такси, две полицейские машины, разгромили и разграбили 203 магазина и 14 частных домов. Несколько сотен участников беспорядков арестовано, полиция разыскивает 90 наиболее опасных зачинщиков.

По свидетельствам очевидцев, толпа молодых уйгуров начала собираться в центре Урумчи около половины седьмого вечера по местному времени в воскресенье. Первые погромы начались около восьми часов, когда вооруженные ножами, палками, кирпичами и камнями демонстранты, которых было около тысячи, начали шествие по городу. Их главной мишенью стали ханьцы -- то есть этнические китайцы. Крупнейшая в Урумчи Народная больница сообщила, что приняла 291 пострадавшего (17 позднее скончались), среди них было 233 ханьца и 29 уйгуров, остальные принадлежали к другим этническим меньшинствам многонационального Синьцзяна.

По официальной версии, направленную против ханьцев волну насилия спровоцировали зарубежные уйгурские организации, стремящиеся к отделению Синьцзяна от Китая. Ныне исповедующие ислам этнические уйгуры составляют менее половины 20-миллионного населения СУАР. В двухмиллионной столице СУАР доля этнических китайцев превышает 70%. Часть уйгуров недовольна постоянным притоком переселенцев из Китая. Уйгурские эмигрантские организации утверждают, что полиция открыла «беспорядочный огонь» по «мирной демонстрации», требовавшей расследования недавнего инцидента на юге Китая, жертвами которого стали уйгуры.

Председатель правительства СУАР Нур Бекри заявил вчера утром, что беспорядки в Урумчи вспыхнули вслед за конфликтом между гастарбайтерами из Синьцзяна и местными работниками на фабрике игрушек в городе Шаогуань в провинции Гуандун, который произошел в ночь на 26 июня. Все началось с появления на местном веб-сайте информации о том, что шестеро юношей из Синьцзяна прямо на фабрике «изнасиловали двух невинных девушек».

Разгорелся межэтнический конфликт, погибли два уйгура, пострадали 118 человек. В минувший вторник полиция сообщила, что арестовала человека, который разжег страсти сообщением об изнасиловании, -- бывший работник фабрики по фамилии Чжу якобы «сфальсифицировал информацию, чтобы выразить недовольство» тем, что не смог найти новую работу после увольнения.

Примечательно, что конфликт произошел за несколько тысяч километров от Синьцзяна -- в противоположном углу Китая, на экономически развитом юго-востоке, который как магнит притягивает иностранные инвестиции (работающая на экспорт фабрика игрушек принадлежит гонконгскому бизнесмену). Китайские власти призвали тамошних предпринимателей активнее нанимать рабочих из менее развитого Синьцзяна, чтобы дать жителям национальной окраины возможность получить более высокую зарплату. В мае руководство фабрики игрушек наняло в Синьцзяне 800 человек, но, похоже, местные работники встретили гостей без энтузиазма.

Глава правительства китайского Синьцзян-Уйгурского автономного района Нур Бекри заявил, что событиями на юге страны воспользовались «зарубежные враждебные силы», стремящиеся разжечь беспорядки, подорвать этническое единство и социальную стабильность в Синьцзяне. Власти объявили, что за насилием в Урумчи стоит эмигрантский «Всемирный уйгурский конгресс», который возглавляет 62-летняя уйгурка Ребия Кадыр (Rebiya Kadeer). Она занималась бизнесом в Китае, в 1999 году ее арестовали по обвинениям в подрыве национальной безопасности. Стремясь улучшить отношения с Вашингтоном, китайские власти отпустили ее под залог в марте 2005 года, после чего г-жа Кадыр отправилась в США.

Теперь власти КНР утверждают, что зафиксировали на днях ее телефонные переговоры с собеседниками внутри Китая. Ребия Кадыр якобы призывала единомышленников «быть храбрыми» и «совершить нечто грандиозное».

Призывы к проведению акции протеста в Урумчи уйгурские националисты начали распространять в Интернете в минувшую субботу. Быстрота отклика и трагический характер последствий показали, что современные средства коммуникации могут превратиться в опасное орудие дестабилизации Китая -- националистические настроения среди молодежи столь сильны, что даже небольшая искра грозит кровопролитием. Вчера власти отключили в Синьцзяне доступ в Интернет. Заместитель директора Института стран Азии и Африки МГУ Андрей Карнеев заметил «Времени новостей»: «Для экспертов масштаб происшедшего стал неожиданностью, хотя сообщения об инцидентах в Синьцзяне поступали на протяжении многих лет. Эта история служит предостережением, что в Китае возможны не только массовые выступления против коррупции местных властей, но и опасные этнические столкновения, чреватые эскалацией эмоций».

По свидетельству эксперта «ВН», тема событий в Урумчи заняла важное место в китайских интернет-блогах: «Ханьцы откровенно высказывают неприязненное, пренебрежительное отношение к уйгурам, называют их «воришками» и «преступниками». Однако уйгуры и народности Синьцзяна за годы и десятилетия также накопили свои причины для недовольства -- им кажется, что в своем собственном краю они становятся маргиналами по мере роста присутствия ханьцев. Эти события показали, что уровень межэтнической гармонии оказался весьма низким и данную проблему не решить лишь за счет экономического подъема».

Похожий всплеск межэтнической неприязни произошел в марте 2008 года в другом этническом автономном районе Китая -- в Тибете. Тогда массовые беспорядки в Лхасе начались с демонстрации тибетцев в память о годовщине антикитайского восстания 1959 года, поражение которого привело к бегству в Индию их духовного вождя далай-ламы. Через несколько дней в Лхасе начались массовые беспорядки и погромы, направленные против этнических китайцев -- прежде всего торговцев -- и их имущества. Властям пришлось силой восстанавливать порядок, погибли 22 человека, включая полицейского. Пекин назвал те события «заговором» сторонников независимости Тибета.

Впрочем, в преддверии прошлогодней Олимпиады китайские власти назвали главной угрозой безопасности именно уйгурских боевиков-сепаратистов. В марте 2008 года власти рассказали, что предотвратили теракт на борту пассажирского самолета, летевшего из Урумчи в Пекин, -- молодая уйгурка с пакистанским паспортом пронесла на борт легковоспламеняющуюся жидкость и попыталась поджечь ее в туалете. А в августе, за пару дней до открытия Олимпийских игр, два боевика напали на полицейский участок в синьцзянском городе Кашгар, тогда погибли 17 человек».

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Если встать на субъектную позицию «честного маклера», то что можно посоветовать синьцзянцам? Конечно, произошел всплеск не уйгурского национализма, а уйгурского досубъектного этнозоологизма. А погромщиков-этнозоологистов надо подавлять пусть не с абсолютной, но по крайней мере с разумной беспощадностью. Так устроены люди, что иногда приходится убивать сотни, чтобы спасти сотни тысяч. Так что спуску погромщикам ни в коем случае давать нельзя. Удивительно, но у меня создается впечатление, что неудовлетворительно показали себя китайские органы государственной безопасности, которые даже не сумели внедрить сеть своей агентуры в уйгурское подполье, безусловно ответственного за беспорядки. Как можно управлять государством, не занимаясь оперативной профилактикой?!

А что касается стратегии гармонизации межэтнических отношений в многоэтническом обществе Синьцзяна, то здесь не надо изобретать велосипед - надо просто взять на вооружение успешный опыт США, Сингапура, Малайзии. Читайте книги-учебники таких гуру современной политики модернизации в многоэтнических странах, как сингапурский лидер Ли Куан Ю и малайзийский лидер Махатхир бин Мохамад. Совместный бизнес ханьцев с аборигенами - лучшее лекарство от неравенств и сопутствующих фрустраций. Ненавижу пустые призывы к "дружбе народов"! А вот если правом банковской подписи любой фирмы в районах компактного проживания этников будут обладать двое - один из этников и другой из представителей стержневого этноса (уйгур и китаец) - то, с одной стороны, исключается доминирование более продвинутых ханьцев, а с другой стороны опережающе взрастает уйгурская низовая субъектность. Так делали в Сингапуре и Малайзии и отчасти в США. И у нас в России в национальных республиках тоже целесообразно применять это правило двух разноэтнических банковских подписей. Например, если фирма регистрируется в Чечне, то одна подпись - чеченца, а другая - русского (или еврея, немца, якута, чукчи). Тогда волей-неволей русские в Чечне будут не изгоями, а равноправными (хотя бы формально, но и это неплохо) бизнес-партнерами. Рецепт универсален и уже сработал как в США, так и в модернизированной ЮВА. Чем хуже в этом плане КНР и РФ?